assorti

(Из какой книги содрала этот кусок — не помню)

Однако что происходит, если сон, заключенный рамками инди видуальной души, так и не познает свободы? В книге Третий рейх снов немецкая журналистка Шарлотта Берадт приводит описание трехсот снов своих сограждан в период зарождения нацизма. По результатам ее исследования, информанты — невольные очевидцы развала Веймарской социальной кухни — на примере своих снов раскрывают параллельную темную историю.

О первом тревожном сне Берадт услышала в 1933 году, через три дня после прихода Гитлера к власти. Ее знакомому, промышленнику господину С. приснилось, что «на его завод приехал министр пропаганды Геббельс и выстроил рабочих в две шеренги друг против друга». Господину С, выступавшему против Гитлера и принявшего на работу многих социал-демократов, пришлось встать перед ними и поднять руку в нацистском приветствии. Геббельс флегматично наблюдал за тем, как он дюйм за дюймом в течение получаса поднимал руку. Когда же наконец рука была поднята, Геббельс холодно ответил: «Я не нуждаюсь в вашем приветствии». После этого он засеменил к двери. Господин С, владелец завода, остался стоять с поднятой рукой, словно выставленный на посмешище в окружении рабочих. Он не упал без чувств лишь потому, что словно загипнотизированный, следил за тем, как Геббельс прихрамывает на одну ногу. Он продолжал стоять, пока не проснулся.

Сон этот, по словам Берадт, «потряс основы его жизненных принципов, уничтожил его чувство индивидуальности и оставил в полной растерянности». Сон повторялся снова и снова, каждый раз раскрывая все новые унизительные подробности: в одной из его вариаций господин С. изо всех сил пытался приподнять свою руку, пока не сломал себе позвоночник. По мнению Берадт, подобные кошмары вскоре стали весьма распространенными, превратившись в личную пытку для многих сновидящих. Воздух стал отравленным, а земля ненадежной и люди боялись рассказывать друг другу свои сны.

До отъезда из страны в 1939 году Берадт продолжала собирать свою книгу снов. Общаясь с людьми — портными, почтальонами, родственниками и просто соседями — она просила их рассказать о своих снах, оставляя в тайне свою настоящую цель. Она зашифровывала записи, выдавая их за семейные анекдоты (Гитлер, Геринг и Геббельс превратились в дядю Ганса, дядю Густава и дядю Герхарда). Она прятала отдельные листы в переплеты книг своей обширной библиотеки.

Работа Берадт свидетельствует о силе правды, которой обладают исцеляющие сновидения, а также о том, что сила эта — к величайшему сожалению для общества — может вылиться в глас вопиющего в пустыне. Стоит, например, процитировать случай с сорокапятилетним глазным врачом, увидевшим свой сон в 1934 году.

Штурмовики из отрядов СА опутывают колючей проволокой все окна в больнице. Я дал слово, что не позволю им приносить проволоку в мой двор, но в итоге сдался. Я стою рядом этаким карикатурным доктором: пускай они снимают все стекла и превращают двор больницы в концентрационный лагерь — я все равно остался без работы. Как ни странно, меня зовут обратно: я должен вылечить Гитлера, потому что ни один другой врач в мире не может ему помочь. К своему стыду, я испытал при этом гордость, после чего стал плакать.

Берадт пишет: «Врач этот проснулся посреди ночи уставший и измученный, как это нередко случается с теми, кто плачет во сне».

Он вспомнил, что накануне один из его помощников пришел в клинику в форме штурмовика и что, негодуя в душе, он все же не стал возражать открыто. Сон служит живым напоминанием о том, как просто обычному гражданину встать на сторону нацистских чудовищ. Врач испытал внутренний протест, однако, испытывая страх, предпочел роль пассивного наблюдателя. Как и любой другой человек, не способный выплеснуть душевный порыв и чье поведение не согласуется с его убеждениями, он стал «карикатурой». Сны заставляют нас отвечать за свои поступки: сон говорил ему, что он несет личную ответственность за то, что Гитлер существует.

Сны видели и будущие жертвы нацизма. В самом начале расцвета рейха, когда некоторые евреи продолжали верить в возможный компромисс, маленькой девочке, опасавшейся, что из-за ее семитского носа ее заклеймят как еврейку, приснился сон, по жути своей напоминавший трагедию конца света. Она увидела этот сон еще до того, как были приняты законы о расовой принадлежности и построены страшные крематории.

Я направилась в Бюро Проверки на арийское происхождение [в то время подобных учреждений еще не было, и девочке не приходилось сталкиваться с работой чиновничьего аппарата] и представила свидетельство о происхождении моей бабушки, которое получила после нескольких месяцев хождений по кабинетам. Клерк внешностью своей напоминал мраморную статую и сидел за низким каменным барьером. Он перегнулся через него, взял мою бумагу и порвал ее на кусочки, а после бросил в печь, встроенную в стену. «Ты и теперь станешь утверждать, что ты чистокровная арийка?» — съязвил он.

Сон другой женщины, увиденный задолго до официального провозглашения расового неравенства, также оказался пророческим.

Неожиданно для себя я оказалась лежащей под грудой трупов: я понятия не имела, как сюда попала, но зато здесь можно было спрятаться. И я испытывала блаженство под этой грудой мертвых тел, я была стиснута, как бумажка между страниц толстой папки.

Сны эти удивительным образом предсказывают многие ужасы еще неизведанного будущего: превращение медицины в орудие пыток и эксперименты над человеком; уничтожение негодных и «нечистых» по расовому признаку; неуважение к цивилизованным нормам; разрушение психологической автономии индивидуума, что в конечном

счете снимает все ограничения на пути зла. Уникальность таких снов, по мнению Берадт, состоит в том, что они не порождаются конфликтами в личной жизни и не являются следствием душевных ран, но представляют своего рода реакцию на общественную ложь и надвигающеся насилие. Еще до того, как весь мир увидел безжалостное лицо нацизма, когда — по свидетельству Берадт — «режим еще только учился маршировать», многие уже поняли его суть через свои сны. Исследовательницу удивил тот факт, что сны, как правило, излагались на редкость открыто: «Они принимали формы и обличия, идентичные тем, что используют в карикатурах или политической сатире; а маски их прозрачны и аналогичны тем, что носят на карнавалах». Следует сказать, что Берадт использует выражения, весьма похожие на те, какими обычно характеризуют исцеляющие сновидения: «...особенно интенсивные, незапутанные и непогрешимые... с логическим последовательным сюжетом, из нескольких эпизодов, не чуждые художественного оттенка, построенные так, что их потом легко запомнить... пересказ их всегда можно предварять словами: «Такого никогда не забудешь»...

Ее также удивил тот факт, что даже внешне ничем не выдающиеся люди ясно представляли себе этот «призрак нового порядка». «Исходя из масштабности таких переживаний, — заключает Берадт, — можно смело полагать, что огромное количество людей были одержимы одинаковыми снами в период Третьего рейха».

Исследования Берадт ставят интересный вопрос: могли ли силы противодействия души ослаблять разрушительный эффект развивающегося фашизма до тех пор, пока он окончательно не утвердился в стране? Если бы в донацистской Германии стихийно образовалось множество групп сновидящих, если бы люди пересказывали свои кошмары, говорили бы о них вслух, послужило ли бы это своего рода прививкой против тоталитаризма, позволяющей людям черпать мужество из собственных снов?

Что было бы, если бы они попросту верили своим снам? Нацистская Германия служит для нас поучительным примером того, какие разрушения может нанести бессознательное, когда высвобожденный ид разрушает культурную Эго-структуру нации и слепые установки Эроса и Танатоса в результате вызывают сход лавины. Однако, наверное, следовало бы сказать, что ее граждане перестали слышать свое бессознательное, видеть свои кошмары и не замечать проявлений души?

Известен один подробно описанный случай, когда человек, увидев кошмар, осмелился выступить против этого стремительно надвигающегося бедствия. Франц Йегерштеттер был австрийцем, пуб-

лично отказавшимся от призыва на воинскую службу. Случай такого рода считался исключительным, и по делу его было составлено обстоятельное досье. Во время суда он свидетельствовал, что поступки его были следствием необычного сна.

Я нахожусь в долине и вижу, как большой поезд набирает скорость и несется вниз с горы. Пораженный, я вижу, как сотни, тысячи и, наконец, миллионы людей запрыгивают в него. В замешательстве я и сам думаю сесть на него, но оглушительный голос провозглашает: «Поезд идет в преисподнюю!»

Как бы там ни было, он не попал на этот ужасный экспресс, унесший в бездну огромную часть человечества. В 1938 году со всей присущей варварской помпезностью прусского милитаризма Йегерштеттер был обвинен в измене и публично обезглавлен.

И все же рассказанный сон живет своей жизнью. Он становится живым семечком, пускающим корни в мире. Я рассказал эту историю Дэниелу Эллсбергу, человеку, известному по делу о «Записках из Пентагона». Активность этого человека во время войны во Вьетнаме вызвала гнев президента Никсона, а в его офис ворвались агенты из отдела по борьбе с утечкой информации. Суд обвинил Эллсберга по статье о подрыве национальной безопасности и едва не приговорил его к длительному заключению. Он продолжал открыто выступать за ядерное разоружение, осуждая производство оружия массового поражения. «Когда я сидел на рельсах перед грузовым поездом, направлявшимся на оружейный завод в Роки Флэтс, где выпускают взрыватели для плутониевых бомб, которых хватит на тысячи Хиросим, — я думал о сне Йегерштеттера, Я знал, что поступаю правильно и сумею пережить последствия».

http://youtu.be/J1lDpJleQvM

http://youtu.be/2vE8qGu99aE

http://www.youtube.com/watch?v=jAqZOeyVjAk
"Вечерняя серенада" ---- автор музыкального произведения Франц Петер Шуберт (1797 - 1828) - гениальный австрийский композитор.

"Evening Serenade" by a piece of music, Franz Peter Schubert (1797 - 1828) - a brilliant Austrian composer.

на немецком языке

Leise flehen meine Lieder
Durch die Nacht zu dir;
In den stillen Hain hernieder,
Liebchen, komm zu mir!

Flüsternd schlanke Wipfel rauschen
In des Mondes Licht;
Des Verräters feindlich Lauschen
Fürchte, Holde, nicht.

Hörst die Nachtigallen schlagen?
Ach! sie flehen dich,
Mit der Töne süßen Klagen
Flehen sie für mich.

Sie verstehn des Busens Sehnen,
Kennen Liebesschmerz,
Rühren mit den Silbertönen
Jedes weiche Herz.

Laß auch dir die Brust bewegen,
Liebchen, höre mich!
Bebend harr' ich dir entgegen!
Komm, beglücke mich!

Николай Огарев, "Serenade"(перевод на русский)

Песнь моя летит с мольбою
Тихо в час ночной.
В рощу легкою стопою
Ты приди, друг мой.

При луне шумят уныло
Листья в поздний час,
И никто, о друг мой милый,
Не услышит нас.

Слышишь, в роще зазвучали
Песни соловья,
Звуки их полны печали,
Молят за меня.

В них понятно все томленье,
Вся тоска любви,
И наводят умиленье
На душу они,

Дай же доступ их призванью
Ты душе своей
И на тайное свиданье
Ты приди скорей!
http://youtu.be/8UXu6tL7bV8

http://youtu.be/ASuQ7oVH2yE

http://youtu.be/58idQ4Vyeoc

http://youtu.be/Pz3yxFRT1EA

http://youtu.be/mgaUfaEC5Os